Винная монополия в царской россии. Государственная монополия на алкоголь Введение государственной монополии на алкоголь

Заместитель председателя Совета Федерации по социальной политике Игорь Чернышев выдвинул на рассмотрение верхней палатой парламента возможность национализации и монополизации производства и продажи спиртных напитков в стране. Целесообразность введения госмонополии он аргументирует тем, что сейчас огромная доля рынка алкогольной продукции находится в руках частных предприятий отрасли, и уследить за добросовестным контролем качества продукции попросту невозможно. В частности, монополизация алкогольной отрасли должна нанести решительный удар в борьбе с контрафактным алкоголем, той же «паленой водкой», которая порой оказывается смертельно ядовитой.

Действительно, проблема распространения некачественного спиртного приобретает общенациональный масштаб. К примеру, только в конце ноября в Красноярске таким алкоголем насмерть отравились два человека, еще 16 человек было госпитализировано. Число пострадавших наверняка больше: вряд ли каждый отравившийся обратился в больницу. Все они в неурочное время купили в одном интернет-магазине алкоголь, и в начале ночи в красноярские больницы массово начали поступать пациенты с тяжелейшим отравлением контрафактным алкоголем.

Разумеется, в итоге полицейские задержали двоих организаторов этого интернет-магазина и изъяли из гаражей, оборудованных под склад, еще 120 ящиков контрафактного алкоголя различных марок, а это 1440 бутылок смертельно ядовитого пойла. Этот инцидент получил громкую огласку, но, к сожалению, такое — далеко не единичный случай.

Правда, обеспечение безопасность наших пьющих сограждан — только одна из целей депутатской инициативы. Чернышев напомнил, что около половины источников дохода Советского Союза были связаны не с нефтью и газом, а с монопольным правом государства, в том числе и на алкоголь. И вернув соответствующую госмонополию, государство существенно повысит доходную часть федерального бюджета.

По поводу целесообразности такого решения правительства высказался депутат Государственной Думы Николай Арефьев.

«СП»: — Что вы думаете по поводу рассматриваемой правительством идеи провести национализацию и монополизацию алкогольной продукции?

— Коммунисты уже 25 лет говорят о том, что нужно вернуть государственную монополию на алкоголь. Только в зависимости от того, что конкретно — производство, или реализацию. Мы говорили о том, чтобы под госмонополию вернуть не только производство алкоголя, но и реализацию тоже. Потому что само производство алкоголя не дает большой прибыли, а вот реализация, где наибольшая наценка осуществляется, это — как раз то, что может принести в бюджет большие доходы.

Для сведения, в Петровские времена 50% доходов бюджета составляли как раз эти алкогольные деньги. В советское время — 20% доходов шло с алкоголя. На сегодняшний день эта статья доходов практически ничего не приносит, потому что она размазывается по множественным производителям и реализаторам этой торговли.

Если национализировать и производство, и реализацию алкогольной продукции, страна может получать около двух триллионов рублей в год дополнительного дохода в бюджет.

«СП»: — Как это повлияет на производителей контрафактного алкоголя?

— Алкоголь в государственных руках сразу отметет необходимость в таком многообразии часто не согласовывающихся и не поспевающих за всеми госорганов, осуществляющих контроль, надзор за всем этим. Это уже будет государственная епархия, где контроль будет осуществляться централизованно и систематично. Я вот работаю в комитете, где эти все алкогольные вопросы решаются. И знаете, в случае успешного перехода контроля над производством алкоголя в руки государства, половина законодательных мер сразу уйдет в небытие.

Сходного мнения придерживается директор Института социоэкономики Московского Финансово-Юридического Университета Александр Бузгалин :

«СП»: — Как вы относитесь к предложению Совета Федерации ввести государственную монополию на алкогольную продукцию?

— В принципе, довольно правильная идея, если ее не превратят в бюрократическую игру, когда новый набор чиновников будет выдавать лицензии или какие-либо другие документы, чтобы вовремя давшие взятку частные фирмы производили тот же самый алкоголь. Вопрос в том, как это будет сделано.

«СП»: — В случае толковой реализации, смогут ли такие меры существенно улучшить экономическую ситуацию в стране?

— Если это будут хорошо организованные государственные производства, в этом случае, да. Но на самом деле, есть проблемы с производством, скажем, качественных вин, и здесь вопрос — где будет проявляться государственная монополия. Если это будет монополия на продажу с определенным акцизом, да, это достаточно резонно. Если же будет полная монополия на производство, то при нынешней реформе государства, боюсь, это будет не слишком удачный вариант — я плохо себе представляю, как пойдет новая волна национализации виноградников и производства вина.

Как говорится, «дьявол кроется в деталях». Здесь очень многое зависит от того, как будет устроен механизм реализации этой государственной монополии. В принципе, мера полезная. Может быть сделано так, что национализация в этой сфере приведет к некоторым дополнительным доходам в бюджет. Но могут её провести и так, что это окажется выгодно ограниченному кругу участников и станет новым полем для коррупции. Надо разбираться, кто, что и как будет делать. В теории хорошо, но как это будет реализовано на практике — остается под вопросом.

С третьей попытки российское государство возвращает себе монополию на производство спирта. Причём на сей раз правительство само берёт быка за рога, не полагаясь более на законодателей – те, как показала практика, всякий раз оказываются бессильными против лоббистов отрасли, приносящей запредельную прибыль. До конца текущего года в госсобственность будут возвращены восемь заводов, производящих спирт. Чего ждать от этой сделки ценой в 6,5 млрд рублей? Станет ли водка чище, а государство – богаче?

Сложно сказать с уверенностью, сколько наших соотечественников ежегодно умирает от некачественного алкоголя: то ли 72 500 человек, как уверяет официальная статистика Роспотребнадзора, то ли все 400 000 – именно столько насчитал полтора года назад депутат Госдумы Олег Нилов, работая над законопроектом о введении госмонополии на производство этилового спирта. От наркотиков, если что, умирает в четыре раза меньше людей. А какие баснословные финансовые потери несёт казна, и говорить страшно: согласно выкладкам зампреда думского комитета по промышленности Павла Дорохина, восстановление госмонополии на производство спирта принесёт в бюджет до 3 трлн руб-

лей в год. «В середине 80-х годов доходы от реализации винно-водочной продукции составляли до 30% бюджета Советского Союза», – вспоминает сенатор Игорь Чернышёв. Так не пора ли вернуть государству право единолично производить спирт?

Путин выступал за национализацию производства спирта ещё 10 лет назад

За последние годы государство предпринимало уже как минимум две попытки национализировать производство спирта. В 2005 году парламентарии чуть было не вернули монополию, приняв закон о госрегулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. Закон активно «пробивал» президент Владимир Путин. Собственно, именно с его подачи законодатели и озаботились усилением госрегулирования чуть ли не в самой прибыльной отрасли. Президент был настроен более чем решительно: от некачественной продукции умирают десятки тысяч людей, бюджет несёт финансовые потери, а существующая система контроля неэффективна – спирт производит буквально кто ни попадя, акцизные марки запросто покупаются и продаются – в общем, как резюмировал Путин, «не работает это эффективно, к сожалению».

Казалось бы, госмонополию вот-вот вернут. Ан нет! Лоббисты немедленно уловили, что сладкой жизни приходит конец. Но что можно сделать, если президент прямо указывает: нужно вернуть монополию государству? И процесс, что называется, заморочили. В то время как Минсельхоз выступил за полную национализацию спиртовых производств, Минэкономразвития предложило оставить заводы их собственникам, но разрешить им продавать спирт исключительно государству. А депутат Валерий Драганов, курировавший в нижней палате вопросы юридического сопровождения производства и оборота алкоголя, трактовал прямое указание Путина следующим образом: «Президент скорее всего имеет в виду не 100-процентную монополию на производство и оборот, а лишь жёсткий учёт спирта, чтобы не появлялось на рынке отравы». В конечном счёте госмонополию тогда так и не вернули. Зато спиртозаводчики сохранили за собой прибыльное производство.

Второй раз к теме госмонополии на спирт парламентарии вернулись весной позапрошлого года – с подачи «Справедливой России» и лично Олега Нилова. Казалось бы, чего проще: если производство этилового спирта будут осуществлять исключительно государственные и муниципальные предприятия (или на худой конец товарищества с преобладающей долей государства в уставном капитале), то в промышленных масштабах, как это делается сейчас, суррогат будет попросту некому производить. Тем не менее процесс снова застопорился – усилиями того же спиртового лобби.

Частники продают технический спирт под видом питьевого

Здесь следует сделать отступление и объяснить, почему доверять производство спирта частникам чревато непредсказуемыми последствиями. Как известно, человек слаб и подвержен множеству искушений. А противостоять искушению сверхприбылями, как опять же показывает жизнь, и вовсе невозможно. Спиртозаводчик может выпускать либо чистый питьевой спирт, либо технический, содержащий порядка 0,05% ядовитых примесей. Выпускаешь питьевой спирт – платишь акциз. Выпускаешь технический – от уплаты акциза освобождаешься. К тому же сбыт технического спирта практически не регулируется. Как вы думаете, по какому пути пойдёт частный предприниматель? То-то и оно: из полутора десятков крупных негосударственных производств официально производили питьевой продукт всего два завода. Остальные гнали технический спирт, но сбывали его и производителям суррогата, и даже некоторым официальным производителям водки.

Это данные законодателей. Однако вице-премьер Александр Хлопонин намедни озвучил иную, ещё более вопиющую статистику: лишь 2% продукции, произведённой 25 частными спиртовыми заводами, выпускающими спирт для медицинских нужд, отгружается по назначению. «А остальное куда?» – риторически поинтересовался вице-премьер.

«Частники зарабатывают на поставках «палева» сотни миллиардов рублей в год, – признаёт Олег Нилов. – При этом бюджет несёт соразмерные потери, а здоровье нации год от года приходит в упадок». Разумеется, спиртозаводчики кровно заинтересованы в сохранении сверхприбыли, а потому всячески сопротивляются введению государственной монополии, нередко манипулируя общественным мнением. Дескать, государство решило вернуться к советской практике и попирает рыночные принципы. На самом деле действующее законодательство оговаривало возможность возвращения государством монополии – читайте закон о госрегулировании производства и оборота спирта от 22 ноября 1995 года. Так что никаких подтасовок.

На сегодняшний день государство контролирует то ли 60, то ли 80% производства спирта в стране – отсутствие внятной однозначной статистики на сей счёт на самом деле ясно показывает, насколько эффективен контроль. То ли дело в Российской империи или советской России, когда государство контролировало не только производство, но и продажу спирта и водки! Но ситуация, кажется, вот-вот кардинально изменится.

Геннадий ЗЮГАНОВ, председатель фракции КПРФ в Госдуме:
– Мы, коммунисты, ещё 15 лет назад говорили президенту, что необходимо вернуть государственную монополию хотя бы на производство спирта – хотя лучше бы на всю спиртоводочную промышленность. В царское время монополия давала казне 30–35 рублей из 100, в советское время – 20–25 рублей из 100, а сегодня – только 80 копеек. Деньги, которые могли бы существенно помочь бюджету, оседают в карманах частников. Если возврат к монополии не сорвётся, как уже не раз бывало, если хватит политической воли у президента и правительства, тогда будут в казне значительные суммы, позволяющие поднять и стипендии, и пенсии, и зарплаты, одновременно вложить в производство, которое даст возможность заработать, а не только торговать нефтью и газом. И не стоит спекулировать тем, что, мол, снова в России будет «пьяный» бюджет и народ начнёт спиваться. Пьянство русского народа – миф, у нас потребление алкоголя всегда было вдвое и втрое ниже, чем в странах Северной Европы.

Правительство ищет деньги, а покупатели – алкоголь подешевле

В правительстве уже давно ломали голову, откуда бы на пике кризиса привлечь в бюджет сотню-другую миллиардов? Между тем лидер КПРФ Геннадий Зюганов, кажется, уже устал повторять: возвращение госмонополии на производство спирта позволит пополнить бюджет на сумму от 1,5 до 3 триллионов. То ли Зюганова наконец-то услышали в Белом доме, то ли никаких иных вариантов пополнить федеральную кубышку у правительства не нашлось, но на днях вице-премьер Александр Хлопонин сообщил о завершении крупнейшей в новейшей российской истории сделки – национализации восьми региональных спиртовых производств (их собственник – предприниматель Валерий Яковлев). В Тульской области под монополизацию подпадают ООО «Зернопродукт», ООО «Абсолют» и ООО «Эталон», в Северной Осетии – ООО ДДД и ООО «Престиж», а также ООО «Премиум» в Кабардино-Балкарии и ЗАО «Ерофеев» в Новосибирской области.

Есть, правда, одна загогулина: общая стоимость этих активов – порядка 6,5 млрд рублей, а у правительства нет то ли желания, то ли возможности единовременно потратить такие средства. Потому решено привлечь кредит в размере 4,5 млрд рублей. В нынешней ситуации это непросто, но до конца года правительство твёрдо намерено решить эту проблему, ведь все перечисленные производства уже внесены в список аффилированных лиц Росспиртпрома. Таким образом, к началу следующего года в стране окончательно сформируется монополист – Росспиртпром.

Всё, проблемы решены и потребители перестанут умирать от суррогатов? Бабушка надвое сказала, знаете ли. Обратим взоры на союзную Белоруссию. Там хоть и нет монополии, но тем не менее государство контролирует производство 90% крепкого алкоголя. Казалось бы, почему же тогда не снижается смертность потребителей горячительного? А всё просто: у белорусов, как и у нас, кризис, покупательная способность просела то ли на 25, то ли на все 40%, и население плавно перешло на самопальный продукт. При этом в сельских районах смертность значительно ниже, чем в городе: самогон, стало быть, в разы безопаснее водочного суррогата. Откровенно говоря, в нашей стране потребление заводского алкоголя тоже снижается – если верить Росстату, аж на 25% за два года, и причиной тому резкий рост акцизов. Таким образом, сложно сказать однозначно, перестанут россияне умирать десятками (или даже сотнями) тысяч от суррогатов или не перестанут.

Куда девается чистая прибыль Росспиртпрома?

И всё-таки введение монополии на производство и реализацию спирта – мера однозначно полезная. Хотя бы потому, что она позволит пролить свет на некоторые тёмные стороны производства крепкого алкоголя. Потому как это самое производство – Лох-Несс, Бермудский треугольник и чёрная дыра, вместе взятые. Вот смотрите: согласно расчётам Росстата, в минувшем году посредством легальной розничной торговли в стране было реализовано более миллиарда литров крепкого алкоголя. При этом, если считать по акцизам, статистика принципиально иная – реализовано 750 млн литров, а вовсе не миллиард с хвостиком. Что это значит? Что четвёртая часть товарооборота нашей легальной торговли – суррогат. Или вот ещё: как вы думаете, может ли быть нерентабельным производство спирта и водки? Не спешите с ответом, хотя он, кажется, очевиден – нет в мире легального производства, более доходного, чем производство горячительного. В позапрошлом году Росспиртпром при выручке в 4,5 млрд рублей ухитрился получить чистую прибыль, едва превысившую 100 миллионов. Слёзы, а не прибыль. Как так? Расхожее объяснение прежде звучало так: жмут конкуренты, частники. Теперь, когда частников не останется, низкие показатели прибыли придётся объяснять более внятно и убедительно.

Наверняка грядут изменения и в ценообразовании. Подорожает водка или, напротив, подешевеет? В производстве литр спирта сегодня стоит от 40 до 70 рублей. В прошлом году, после того как минимальная стоимость «поллитры» снизилась с 220 до 185 рублей, вдруг выяснилось, что при новом ценнике производить легальную продукцию якобы нерентабельно. И тогда ФАС предложила повысить стоимость до 240 рублей. Правда, специалисты, проведя целый комплекс расчётов, установили, что даже при 120 рублях за бутылку производители выходят в плюс. А 240 рублей – это уже сверхприбыль. Похоже, только установление полного государственного контроля позволит окончательно определиться в плане цены. В Советском Союзе цена поллитровки росла примерно раз в семь-восемь лет: 3 рубля 62 копейки за «флакон», затем – 4 рубля 12 копеек и так далее. Видимо, и в современной России процесс пойдёт аналогичным образом.

ВЕРСИЯ
При всей видимой пользе национализации производства спирта от сделки с продажей заводов Валерия Яковлева государству остаётся неприятное послевкусие, как от «палёной» водки. Посудите сами: примерно за год до первой попытки национализации отрасли, в 2004 году, государство охотно распродавало спиртзаводы. Их раскупали как горячие пирожки и, к слову, среди покупателей вроде бы не было Валерия Яковлева, зато было семейство миллиардеров Ротенбергов. Годом позже, когда президент впервые заговорил о пользе национализации, возвращать прибыльные активы никто и не подумал. Зато сейчас, когда ужесточилось законодательство, а стоимость условной «поллитры» упала с 220 до 185 рублей, переставший приносить сверхприбыли бизнес кому-то очень хочется сбагрить. Когда ещё ФАС цену-то повысит – аж через два года!
Говорят, что немалая часть спиртзаводов досталась водочному магнату Яковлеву (которого, по странному стечению обстоятельств, знают очень немногие люди, – при таком-то размахе!) чуть ли не даром – после процедуры банкротства. Так почему бы не состричь государственной шерсти дважды – сперва выкупив за копейки полезный актив, а затем избавившись от него за несколько миллиардов? А что, неплохая и доходная схема: обанкроченное производство у государства выкупает частник, недорого, а затем, объединив несколько предприятий в холдинг, продаёт его тому же государству даже не втридорога – гораздо дороже! Сложно представить, чтобы за спиной столь предприимчивого бизнесмена не стояли бы высокопоставленные покровители, да такие, что выше и некуда. Вот и «Ведомости», поискав, но так и не найдя конечного бенефициара, лишь выдохнули: «Без административной поддержки он не смог бы так стремительно вырасти».

Первую в нашей стране винную монополию установил в 1474 году царь Иван III. Государство владело исключительным правом изготавливать и продавать крепкий алкоголь, иногда отдавая реализацию «на откуп» частникам. Первая монополия просуществовала до 1533 года – упразднил её Иван Грозный одним из первых царских указов. В 1652-м Алексей Тишайший вновь закрепил спиртовое производство за царской казной – почти на три десятилетия. В третий раз монополию установил Пётр I. Он же и отменил её 20 лет спустя, обложив частные винокурни особой пошлиной. Четвёртую и последнюю в империи попытку узурпировать производство спиртного предпринял при Александре III министр финансов Сергей Витте в 1894 году. Действовала последняя имперская монополия вплоть до 1913 года – в год 300-летия династии Романовых выручка от неё составила 26% доходов российского бюджета. Затем началась Первая мировая война, и торговлю спиртным официально запретили. Производившаяся под контролем государства водка – «казёнка» – считалась самым дешёвым крепким спиртным напитком (не считая нелегального самогона). Кстати, госмонополия распространялась исключительно на водочное производство, а прочие крепкие напитки могли производить и частники, приобретая акциз.

В пятый раз монополию возродили уже в советской России – воспользовавшись смертью Ленина в январе 1924 года. Вождь мирового пролетариата до конца жизни был против того, чтобы государство российское заново подмяло под себя столь прибыльную отрасль – с её помощью Ленин, вероятно, пытался форсировать НЭП. Так или иначе, пятая монополия действовала вплоть до распада СССР. В 1985 году, на момент старта горбачёвской антиалкогольной кампании, продажа водки составляла шестую часть всего советского товарооборота и треть доходов от торговли продовольствием.

Отменил монополию президент России Борис Ельцин в 1992 году. Правда, через год он передумал, подписав указ о восстановлении государственной монополии на производство, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции. Но к тому времени подросли и окрепли лоббисты, фактически заблокировавшие действие президентского указа. Стали набирать силу частные производители крепких спиртных напитков, и в апреле 1998 года пришлось упразднить госинспекцию по обеспечению монополии на алкоголь.

Павел Шапкин, руководитель Центра разработки национальной алкогольной политики:

Введение госмонополии на производство и продажу этилового спирта можно назвать положительным моментом. Тем более что она уже существует, по сути, в виде достаточно жесткого государственного регулирования производства.

В конце прошлой недели в Госдуму внесен законопроект , в котором депутаты предлагают ввести госмонополию. И с 1 января 2017 года деятельность по производству и обороту этилового спирта будут осуществлять только организации, в уставном капитале которых доля (вклад) участия Российской Федерации составляет более 50 процентов.

Кстати, подчеркну, что 60 процентов спирта в стране у нас и так производится при активном участии государства. И если говорить про госмонополии, то я все-таки больше за то, чтобы она распространялась на предприятия, которые производят непищевой спирт. Для того чтобы в конце концов стало понятно, что вообще с ними надо делать, так как сегодня многие из этих предприятий, по сути, брошены на произвол судьбы.

Если говорить о госмонополии на спирт, то я считаю, что закон все-таки должен быть одинаков и для госкорпораций, и для частных производителей.

Что же касается формы собственности на производство, то я сторонник госмонополии на государственную оптово-розничную торговлю спиртом. Устанавливать на само производство особого смысла нет.

Подчеркну, что инициатива о госмонополии на спирт уже не первый раз продвигается в Государственной Думе. Есть интересные варианты предложений, например, в которых прописана госмонополия на торговлю, в том числе и на оптово-розничную.

К этому варианту, кстати, есть заграничные примеры, можно назвать страны Скандинавии, США и Канаду. При этом в Скандинавии монополии на само производство тоже нет.

Элементы монополий есть, например, в Германии, где госкорпорации выкупают у производителей спирт за более высокую цену, чем та, по которой они бы могли продать его на открытом рынке. Вспомним то, что раньше существовало в дореволюционной России, - шел выкуп спирта у частников, затем его чистили и продавали уже на рынке.

Отдельный момент в том, что целью введения монополии ставится пополнение доходов бюджета. Исходят авторы инициативы при этом из того, что 80 процентов продаваемой водки является нелегальной. Честно говоря, в этой цифре у меня лично большие сомнения, особенно после внедрения системы ЕГАИС на кассах, она теперь нелегальную водку вообще не пускает к продаже в розницу.

И все же с точки зрения развития коммуникаций создание такой глобальной системы очень полезно. С точки зрения государственного регулирования рынка это тоже прогресс. Поэтому госмонополия на спирт в целом тоже может толкнуть отрасль вперед.

Вадим Дробиз, Директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя:

Около 65-70 процентов мощностей по производству спирта уже консолидировано в государственных руках. Так что вопрос, кто хозяин на этом рынке, практически уже решен. Стоит ли теперь ломиться в открытую дверь? Цель, которую преследуют в России, - навести порядок на спиртовом и водочном рынке. Но есть пример ряда других стран, где спирт - государственный, и он одновременно с этим производится нелегально на тех же самых заводах. Хотя там как раз работает государственная монополия. Когда большое количество населения находится за чертой бедности, а легальная водка слишком дорогая, нелегальный спирт все равно будет производиться. То есть все зависит от ставки акциза, цен и уровня жизни населения и его доходов. Самое интересное, что законодатели считают экономическую выгоду в 500 миллиардов рублей. Откуда это возьмется, если большая часть спирта уже производится предприятиями с преобладающим участием государства в капитале? Эффекта в тех объемах, в которых он заявлен, ждать не стоит.

Есть легальный рынок водки, с нее уже уплачивается акциз. При этом экспертное сообщество оценивает, что до 2016 года государство реально теряло большие средства на рынке, нелегальной водки было продано 250 миллионов литров. А в этом году нелегальная водка не продается. То есть получается, что от нелегального рынка государство с этого года ничего не теряет, так как уже работает ЕГАИС. Так что госмонополия не может что-то легализовать или нет. Если население готово покупать по 50 рублей "самопал", а государство легальную продает по 200, то население все равно найдет, где купить. А производители, пусть и кустарные, найдут спирт, чтобы сделать водку. Или сделают спирт сами.

Тему госмонополии нужно развивать в сторону акцизов, увеличить которые предложено в проекте Основных направлений налоговой политики на 2017-2019 годы. Например, обратить внимание на безалкогольное пиво. Его производят около 100 миллионов литров в год, это 1,5 процента от пивного рынка. Сколько государство заработает? Допустим, по 5 рублей с литра, это акциз. Получится 500 миллионов рублей в год. С одной стороны, сумма, с другой, не такая уж и большая. Еще смешнее с сидром и медовухой, их еще меньше производят. И акциза получится - курам на смех, несколько сот миллионов рублей. С тихими винами то же самое, выигрыш лишь несколько миллиардов рублей. А только с водки в этом году объем акцизов вырастет миллиардов на 30. Складывайте и сравнивайте цифры. И сразу станет ясно, где государству следует проявить свою "монополию".

На днях государственная компания «Росспиртпром» выкупила у предпринимателя Валерия Яковлева 8 спиртзаводов. Таким образом, на долю 9 находящихся в госсобственности заводов приходится теперь более 43,3% алкогольного рынка объемом в 42,5 миллиона декалитров в год. Это позволяет предположить, что правительство действительно взяло курс на восстановление алкогольной монополии

Государственная монополия на производство, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции была отменена в 1992 году. Вместо относительно дорогой, но производимой по ГОСТу алкогольной продукции страну наводнила низкопробная крепкая контрафактная выпивка. В результате резко выросли потребление алкоголя, смертность от алкогольных отравлений и стоимость отечественного спиртного.

Если в 1985 году (накануне антиалкогольной кампании) продажа водки обеспечивала треть доходов государства от торговли продовольствием, то к 1994 году налоговые поступления от оборота алкогольной продукции давали лишь 2% бюджета.

Уже через год после отмены монополии правительство попыталось вернуть производство и сбыт спиртного обратно под контроль государства, но эти попытки провалились. В 1998 году государство окончательно признало поражение в борьбе за алкогольный рынок, существовавшая на бумаге монополия была формально упразднена.

Сегодня ввиду резкого сокращения бюджетных поступлений государству впору вновь задуматься о монополизации рынка алкогольной продукции. Разумеется, продажа спиртного не сможет полностью компенсировать выпадающие нефтегазовые доходы, но она вполне могла бы стать существенной статьей наполнения оскудевшего бюджета.

Государственная монополия на продажу алкоголя в рознице давно существует, например, в близких нам по географии и климату Швеции, Норвегии, Финляндии, Исландии, Канаде и даже в некоторых североамериканских штатах.

Государственная монополия позволяет контролировать качество спиртного и его продажу несовершеннолетним, а также приносит стабильно высокие прибыли государству. Недаром в конце прошлого года вице-премьер Александр Хлопонин, курирующий в том числе алкогольную отрасль, заявил, что восстановление госмонополии на производство спирта является приоритетной задачей для государства. По словам вице-премьера, «государство должно заниматься этим в следующем году и поставить это под контроль».

Как утверждает заместитель начальника Аналитического управления Федеральной антимонопольной службы Алексей Ульянов, произошло перераспределение полномочий и укрепление роли Минфина в плане контроля и сбора налогов.

«Пока мы видим большую подковерную борьбу, связанную с реализацией конкретных пунктов плана дорожной карты по стабилизации алкогольного рынка, передела этого рынка и борьбу разного рода лоббистов, - отмечает эксперт. - К сожалению, отсутствует внятная государственная политика, которая была бы направлена на ограничение потребления алкоголя и соответствовала первенству России как страны с северной культурой потребления спиртных напитков. Хочется надеяться, что Минфин как главный регулятор наведет на алкогольном рынке порядок».

При этом Ульянов опасается, что следствием снижения ценовой доступности алкоголя может стать рост алкогольной смертности из-за потребления дешевых суррогатов.

Доцент кафедры менеджмента Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Эмиль Мартиросян считает, что в вопросах контроля за производством спирта интерес государства к этой отрасли объясняется двумя трендами.

«Мы видим сейчас тренды консолидации и интеграции. Консолидация означает закрытие предприятий, которые не рентабельны и которые не платят налоги, в данном случае акцизы и акцизные сборы. Интеграция подразумевает интеграцию цепочки поставок. Государство уже давно пытается работать в этих трендах», - полагает эксперт.

По его словам, государство сегодня на 80% сократило число ликеро-водочных предприятий и спиртзаводов по сравнению с 1990-ми годами. И постепенно усиливает свою монополию через покупку оставшихся спиртовых заводов, чтобы контролировать всю цепочку стоимости - от распределения квот на зерновую пшеницу до производства спирта. Это делается, чтобы контролировать себестоимость и, в конечном счете, контролировать собираемость акцизного сбора, который сегодня вновь является существенной строкой в бюджете.

«Цель государства - избавиться от неликвидных, не платящих сборы предприятий и контролировать тех, кто остался на рынке, в части акцизов, через систему квотирования зерна и через систему распределения квот на спирт. В вопросах контроля за производством спирта Россия далеко не пионер. Это общемировая практика, которая успешно применяется, например, в Китае и США.При этом производство водки монополизировать, конечно, нельзя, это вызовет слишком большой резонанс на рынке», - подчеркивает Мартиросян.

Директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя Вадим Дробиз напоминает, что об этой сделке объявили еще полтора года назад. Теперь же ситуация просто завершилась покупкой. Уже больше года назад менеджеры «Росспиртпрома» фактически воззглавили эти заводы и начали организовывать, совершенствовать саму систему продаж. поэтому если в прошлом году произведено в России 42,5 миллиона декалитрв спирта, а 18,5 декалитров были произведены группой заводов, принадлежащих «Росспиртпрому», то 40% рынка - это доля спирта вот этой группы спиртзаводов. И это заслуга менеджмента, который является представителями «Росспиртпрома».

«Фактически «Росспиртпром» уже добился 40% доли рынка по итогам 2015 года. Предполагается, что они нарастят свои мощности до 60%. Никаких сомнений в этом нет. Это произойдет за счет перераспределения объемов производства, в первую очередь, конечно, когда сформирован мощный государственный кулак, частные производители водки будут стремиться, понимая, что господин Хлопонин объявил курс на монополию, переходить на спирт нового государственного спиртового холдинга», - считает эксперт.

Здесь нужно учесть еще одну вещь, предупреждает В.Дробиз. Если по итогам прошлого года «Росспиртпром» плюс вот эти купленные теперь окончательно заводы занимали 40%, у нас есть теперь региональная спиртовая собственность, принадлежащая Татарии и Башкирии. Фактически государственный спирт этих трех компаний по итогам текущего года составит минимум 50% от его общего объема.

«С учетом роста производства на мощностях «Росспиртпрома», думаю, что объем государственного спирта по итогам 2016 года составит около 65-70%. По большому счету, это можно назвать первой фазой госмонополии или первой фазой госконтроля над легальным рынком спирта», - отмечает Дробиз.

Вторая фаза, по его мнению, будет уже полноценной госмонополией. Остается только небольшая группа заводов, кого-то из них государство купит, кто-то просто выдавит с этого рынка. Это уже не будет такой проблемой, как было бы в 2007 году, когда на рынке работало 135 спиртовых заводов. Сегодня их осталось только 35. Решить проблему внедрения госмонополии на рынке, где небольшое количество участников, конечно, гораздо проще. Кроме того, надо учесть, что внедряется еще и система ЕГАИС. Вкупе все это приведет к тому, что в 2017 году в городской легальной алкогольной рознице нелегальной водки уже не будет.

Но все меры, которые предпринимает государство, никак не отразятся на рынке нелегальной суррогатной продукции, на которую приходится примерно половина выпиваемого россиянами спиртного в форме аптечных настоек, спиртосодержащих жидкостей двойного назначения, суррогатного алкоголя и самогона, предупреждает эксперт.

Чисто теоретически, если государство в 2017-2019 годах победит аптечные настойки, заводскую нелегальную водку, спиртосодержащие жидкости двойного назначения, то рынок самогона, который по итогам 2015 года составлял менее 200 миллионов литров, может вырасти до 900 млн литров к 2019 году. Но это уже не имеет отношения к легальному сектору. По крайней мере, легальный сектор производства и розницы будет под контролем. В магазинах будет тлолько легальный продукт, и потребителю от этого будет спокойнее, уверен Дробиз.

Рынок производства и продажи алкогольной продукции довольное специфичен. Поэтому государство контролирует его особыми методами. В то же время, разговоры о ведении государственной монополии на алкогольную продукцию не утихают. И вот каково положение дел на 2019 год.

Монополия на продажу алкоголя: аргументы против

В России статьёй 8 Конституции гарантируются:

единство экономического пространства;
свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств;
поддержка конкуренции;
свобода экономической деятельности.

Считается, что непосредственное участие государства в экономических отношениях ограничивает возможности развития предпринимателей и дестимулирует их деловую активность. Поэтому Правительство РФ:

последовательно развивает рыночную экономику и конкуренцию;
сокращает необоснованное государственное вмешательства в условия функционирования рынков и предоставления преимуществ отдельным хозяйствующим субъектам.

Согласно ст. 7.1 и 7.2 Закона от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» цели создания госкорпораций и госкомпаний таковы:

осуществление социальных, управленческих или иных общественно полезных функций;
оказание государственных и выполнение иных услуг/функций с использованием государственного имущества на основе доверительного управления.

Таким образом, по мнению Минэкономразвития, введение в России государственной монополии на продажу алкогольной продукции не соответствует целям создания государственных корпораций и компаний.

При этом введение госмонополии на продажу алкогольной продукции может привести к ряду негативных социально-экономических последствий. В том числе:

к прекращению деятельности негосударственных организаций, осуществляющих производство и оборот такой продукции, без компенсации затрат на перепрофилирование производства;
установлению монопольно высоких цен.

Кроме того, введение государственной монополии на продажу алкогольной продукции на территории России потребует значительных затрат всех бюджетов – в связи с необходимостью создания соответствующих государственных торговых объектов по продаже такой продукции и/или приобретения государством контрольных пакетов акций организаций.

Акцизы на алкоголь

Налогообложение акцизами – тоже важный источник устойчивого и сбалансированного формирования доходов государственного бюджета.

В соответствии с налоговым законодательством РФ этиловый спирт, алкогольная и спиртосодержащая продукция, а также табачная продукция – подакцизные товары.

Облагая производителей алкогольной продукции акцизом, государство:

с одной стороны – регулирует ее доступность для населения;
с другой – изымает часть прибыли в доход себе, искусственно снижая традиционно высокую рентабельность такой деятельности.

Таким образом, акцизам характерна как фискальная, так и регулирующая функция.